ГЛАВА 10

— Да, — начала разговор, прекрасно зная, что услышу.

— Зачем сказала, что я не приеду? — поинтересовался с таким холодом в голосе, что стало не по себе. А с другой стороны, почему не по себе? Ведь действительно так считала и считаю.

— А что, приедешь? — невинно спросила, краем глаза отмечая чистоту комнаты, и лишь одна мягкая игрушка сына лежала под журнальным столиком. Достала ее и посадила на диван, не желая возвращаться в комнату. Пусть Сережа засыпает, не отвлекаясь на мои хождения.

— Я же сказал, что «да».

— Рада за тебя, — устало прошептала, приблизившись к окну.

— У тебя что-то случилось? — вдруг спросил Картунов.

— Нет, — ответила, а потом решила рассказать о сегодняшнем разговоре, считая, что Дмитрий должен знать, какие у него поганые родственники. — Хотя случилось — племянник сегодня наведывался и… — сделала паузу, планируя услышать вопросы, но мужчина молчал, слушая, поэтому продолжала: — Угрожает, что отнимут сына.

— С какой стати?

— А с той, что объявился биологический отец Сережи с заявлением, что хочет вернуть сына, а я для малыша — плохая мать.

— Глупости. И кто таков? — грубо поинтересовался Дмитрий, чуть ли не рыча.

— Лодкин Евгений Константинович, — ответила, дотрагиваясь до тонкой ткани тюля. Люблю белый цвет, возможно, поэтому зал выполнен в светлых тонах, с преобладанием молочного.

— И что он хочет?

— Забрать моего сына! — выдала, стараясь не показывать своей обиды, хотя в душе все переворачивалось вверх тормашками от возмущения.

— Отцовские чувства проснулись у мужика?

— А можно без иронии?

— А зачем ты обращаешь внимание на шантаж пустозвонов? Никто не сможет у тебя забрать ребенка. Поверь, никто. Я не допущу. Так что успокойся, — мужчина замолчал, а потом лениво спросил: — Ну, хочет он, так пусть и дальше хочет. И что говорят?

— Мне грозят не только отобрать сына, но и подстроить аварию, устроить пожар и еще что-то подобное, чтобы только я вышла за тебя замуж.

Образовалась тишина, а потом мужчина громко сказал:

— Уточни этот момент.

— Они сказали, что будут ждать, когда подойдет срок завершения брака, и ты мне все отпишешь, как указано в версии брачного договора. А потом я все благополучно должна отдать им.

— А ты? — сухо поинтересовался Дмитрий.

— А что я? Сказала, что вышла бы, чтобы только посмотреть, как ты их сожрешь с потрохами.

Раздался смех, такой громкий, что я вздрогнула. Уверена, у него там стены трясутся, а еще, была поражена, что Картунов умеет смеяться. А вот мне совсем не до шуток.

— Это я в твоем понимании такой монстр? — весело подытожил он.

— Я так не думала…

— А как ты думаешь? — уже серьезным тоном заявил мужчина, отчего я замолчала, не зная, как ответить на его вопрос. Подумала и, ничего не решив, недовольно буркнула:

— Ничего я не думаю.

— И замуж не собираешься? — сухо проговорил, больше утверждая, чем спрашивая.

— Естественно. А разве тебе нужна жена? — поинтересовалась я, удивляясь его вопросам. И зачем это нам?! Если все же выйдет секс, то на несколько раз, но, чтобы жить вместе…

Нет, о чем я только думаю? Какой секс с Картуновым? Да он меня убьет своей мощью и напором. Настоящий дикий медведь. Найду лучше себе доброго интеллигентного мужчину, и все будет нормально. Только нужно пережить еще шантажистов.

— А если придется, что тогда? Будешь надеяться на чудо? Глупо если так. Я вот думаю, на что они способны и как избежать последствий.

— Пусть это будут только слова, — прошептала, очень надеясь про себя, что так и есть. Совсем не хотелось думать о том, что угроза окажется правдой. Уже надоели эти условности и обязанности, что нужно подстраиваться и быть должной. Только обрела свободу и тут вновь…

Мужчина молчал, и я слышала только свое дыхание. Когда решила, что нужно заканчивать разговор, услышала:

— Я скоро приеду, вероятнее всего послезавтра с утра. Билеты еще не брал. Ты до какого часа работаешь?

Нахмурилась, считая, что мы переходим грань нужного общения, ступая на другой уровень, сами того не понимая. А ведь мы с ним никто. И тут же вспомнила, как мой сын относится к этому мужчине, и стало на мгновение ясно, что как бы я не хотела и как не была настроена против Картунова, Дмитрий очень близко подобрался к моему ребенку, и теперь напролом идет ко мне. Но зачем? Зачем? Ради секса, чтобы банально переспать? Разве нежные чувства моего сына стоят этого?

— До четырех, — недовольно сказала, тут же добавляя: — А что?

— Приеду, а потом отправимся в снежный городок на горки. Я Сереге обещал.

— Дмитрий, — начала, считая, что нужно серьезно поговорить, — я думаю…

— Ты слишком много думаешь, — грубо отчеканил он, нехотя добавляя: — Давай отдыхай, поздно, и будь осторожна.

Удивительно. На мгновение растерялась, не зная, как быть: возмутиться, что он лезет не в свое дело или согласиться. Картунов меня удивлял, поражал, но вместе с тем, я впервые чувствовала себя женщиной. Странно, я не скажу, что у меня комплексы или еще что, нет, считала себя сильной, достойной уважения, но вот иногда… хотелось заботы, и сильного плеча рядом.

Отбросила свои мысли и проговорила:

— Доброй ночи!

— Доброй, — выдал он и положил трубку, а я еще некоторое время стояла, пытаясь понять себя, но потом отбросила наивную идею в сторону и отправилась спать.

Уже засыпая, подумала о матери. Все это время от встречи с племянником и до звонка Дмитрия, как будто забыла о ней, а сейчас вспомнила, и стало жутко. Лариса Викторовна написала на меня кляузу, порочащую мое имя, намекая на то, что, такой как я, доверить ребенка нельзя. Интересно, что она получила за наглую клевету и предательство родной дочери? Я, конечно, всегда была для нее обузой, но вот так жестоко предать, это мерзко даже для нее. За все время она не захотела узнать о нас ничего. Не спросила про меня, и тем более про внука. Мы ей были совершенно не нужны. Я молча переводила деньги, а она принимала. Вот такие отношения матери и дочери, а ведь не чужие.

Да что говорить, всю жизнь только и слышала от нее, что я должна и какая обуза. Возможно, кто-то считает это нормальным, но не я. И у меня есть с чем сравнить. Есть сын. Любимый, родной и я сделаю все для него, искренно считая, что он — мое счастье.

Все зависит от человека. А эта женщина… плевать хотела на меня как тогда, так и сейчас. Ничего. Сейчас уже не так обидно и больно. Переживу, а дальше будет видно. Нельзя идти на поводу у разных подонков и отчаиваться.

С этой мыслью засыпала, обещая себе, что все будет хорошо. И тут же мелькнула мысль о мужчине, что с ним-то точно не буду переживать ни о чем, но постаралась заглушить ее, и закрыла глаза.

24 декабря, понедельник

С улыбкой смотрела, как сын весело подает дяде Диме игрушку, не прекращая болтать. Картунов наряжал те ветки елки, что были на самом верху, а я снизу. Сынок подбегал к нам по очереди, весело хохоча и восторгаясь игрушками в виде сказочных персонажей. Столько радости светилось в его глазах, что не могла не восхищаться этим волшебным мгновением. За полтора часа наша квартира превратилась в новогоднюю сказку. И все благодаря Дмитрию.

Сегодня было так холодно, что на горках катались только сорок минут, а потом поехали в магазин детских товаров и игрушек, где на первом этаже продавались искусственные елки и множество всяких стеклянных игрушек, которые так и хотелось сгрести себе, чтобы в доме было чудо. Потом Дима вспомнил, что наступает Католическое Рождество и предложил украсить квартиру. Попыталась перевести предложение в другое направление, предложив зайти в кафе, но не получилось. Сын с Картуновым словно сговорились и повели в нужный отдел, а дальше я потерялась в волшебной атмосфере, удивляясь красоте, не замечая, что уже складываю в тележку всякие безделушки, словно ребенок, зачарованно исследуя новое.